Раннее творчество пастернака. Нобелевская премия

Борис Леонидович Пастернак – один из немногих мастеров слова, удостоенных Нобелевской премии. Его стихи и переводы вошли в золотой фонд русской и зарубежной литературы.

Борис Пастернак родился 29 января 1890 г. в Москве в интеллигентной семье. Мать - пианистка, карьера которой началась в Одессе, откуда семья переехала еще до рождения Бориса. Отец - художник и член Академии художеств. Некоторые его картины были приобретены известным меценатом для Третьяковской галереи. Отец Бориса дружил со и занимался иллюстрированием его книг. Борис был первенцем, после него в семье появилось еще трое детей.

Борис Пастернак с братом в детстве

С детства поэта окружала творческая атмосфера. Родительский дом был открыт для разных знаменитостей. Желанными гостями в нем были Лев Толстой, композиторы Скрябин и , художники Иванов, Поленов, Нестеров, Ге, Левитан и другие известные личности. Общение с ними не могло не повлиять на будущего поэта.

Огромным авторитетом для мальчика был Скрябин, под влиянием композитора длительное время он был увлечен музыкой и мечтал пойти по стопам своего учителя. Учится Борис на отлично, заканчивает гимназию с золотой медалью. Параллельно обучается в консерватории.

В биографии Пастернака неоднократно случались ситуации, когда ему приходилось выбирать, и выбор этот зачастую был сложным. Первым таким решением был отказ от музыкальной карьеры. Спустя годы он объясняет эту ситуацию отсутствием абсолютного слуха. Целеустремленный и работоспособный, все что он ни делал, доводил до абсолютного совершенства. Борис осознавал, что, несмотря на безграничную любовь к музыке, на музыкальном поприще достичь высот он не сможет.

В 1908-м становится студентом юрфака Московского университета, спустя год переводится на философское отделение. По всем предметам у него блестящие оценки, и в 1912 г. он поступает в Маргбургский университет. В Германии Пастернаку предсказывают успешную карьеру, но совершенно неожиданно он принимает решение стать поэтом, а не философом.

Первые шаги в творчестве

Проба пера приходится на 1910 год. Его первые стихи написаны под впечатлением от поездки с семьей в Венецию и отказа любимой девушки, которой он делает предложение. Один из его коллег пишет, что по форме это были детские стихи, но по смыслу очень содержательные. После возвращения в Москву становится участником литературных кружков «Лирика» и «Мусагет», где читает свои стихи. На первых порах его влечет символизм и футуризм, но позже он выбирает независимый от любых литературных объединений путь.

1913–1914-й – годы наполнены множеством творческих событий. Опубликовано несколько его стихотворений, вышел сборник стихов «Близнец в тучах». Но поэт требователен к себе, считает свои творения недостаточно качественными. В 1914-м он знакомится с Маяковским, который своим творчеством и силой личности оказывает на Пастернака огромное влияние.

В 1916 г. Пастернак живет в Пермской губернии, в уральском посёлке Всеволодо-Вильва, куда его приглашает управляющий химическими заводами Борис Збарский. Работает в конторе помощником по деловой переписке и занимается торгово-финансовой отчётностью. По широко распространенному мнению, Юрятин из знаменитого романа «Доктор Живаго» является прообразом Перми. Посещает Березниковский содовый завод на Каме. Под впечатлением от увиденного в письме к С. П. Боброву называет завод и построенный при нем по европейскому образцу поселок «маленькой промышленной Бельгией».

Творчество

Творчество – удивительный процесс. Для одних он легкий и приятный, для других – тяжелая работа, требующая великих усилий, чтобы добиться цели и достичь совершенства. Борис относился ко второй категории людей. От много работает, тщательно оттачивая фразы и рифмы. Сборник «Сестра моя – жизнь», который вышел в 1922 году, он считает первым своим достижением на литературном поприще.

Интересным, даже курьезным фактом биографии стали его отношения с , которому не нравилось творчество Пастернака. На этой почве их отношения переросли в открытую конфронтацию. Однажды между поэтами случилась драка. Об этом есть интересные воспоминания Катаева, в которых Есенина он называет “королевичем”, а Пастернака “мулатом”.

«Королевич совсем по-деревенски одной рукой держал интеллигентного мулата за грудки, а другой пытался дать ему в ухо, в то время как мулат - по ходячему выражению тех лет, похожий одновременно и на араба и на его лошадь с пылающим лицом, в развевающемся пиджаке с оторванными пуговицами с интеллигентной неумелостью ловчился ткнуть королевича кулаком в скулу, что ему никак не удавалось».

В 1920-х происходит ряд важных событий: эмиграция родителей в Германию, женитьба на Евгении Лурье, рождение сына, публикация новых сборников и поэм.

В начале 1930-х Пастернака и его творчество признает власть. Сборники стихов переиздаются ежегодно, в 1934 году он выступает с речью на съезде Союза писателей. Считается лучшим поэтом в стране советов. В 1935 году отправляется в Париж на Международный конгресс писателей. В поездке у него происходит нервный срыв, писатель жалуется на бессонницу и расстроенные нервы.

В этом же году Пастернак заступается за сына и мужа , которых арестовали, а затем освободили после его писем . В благодарность в декабре 1935-го поэт отправляет Сталину в подарок книгу с переводами лирики грузинских поэтов. В сопроводительном письме он благодарит за «молниеносное освобождение родственников Ахматовой».

В январе 1936 г. выходит публикация двух его стихотворений, в которых он восхищается И. В. Сталиным. Несмотря на старания, власть имущие не простили Пастернаку его заступничества за родных Анны Ахматовой, а также защиту Гумилева и Мандельштама. В 1936-м его практически отстраняют от литературной жизни, обвиняют в отдаленности от жизни и ошибочном мировоззрении.

Переводы

Свою известность Пастернак получил не только как поэт, но и как мастер перевода зарубежной поэзии. В конце 1930-х отношение руководства страны к его личности меняется, произведения не переиздаются, и он остается без средств к существованию. Это вынуждает поэта обратиться к переводам. К ним Пастернак относится, как к самодостаточным художественным произведениям. Подходит к работе с особой тщательностью, стараясь сделать ее идеально.

Работать над переводами он начинает в 1936 году, на даче в Переделкино. Труды Пастернака считаются равноценными оригиналам великих произведений. Переводы становятся для него не только возможностью содержать семью в условиях травли, но и способом реализации себя как поэта. Переводы , сделанные Борисом Пастернаком, стали классикой.

Война

В результате детской травмы он не подлежит мобилизации. Остаться в стороне поэт тоже не смог. Заканчивает курсы, получает статус военного корреспондента и едет на фронт. После возвращения создает цикл стихотворений патриотического содержания.

В послевоенные годы много трудится, занимается переводами, так как они остаются единственным его заработком. Стихов пишет немного – все свое время использует на переводы и написание нового романа, работает также над переводом «Фауста» Гете.

«Доктор Живаго» и травля

Книга «Доктор Живаго» - одно из самых значимых произведений поэта в прозе, во многом это автобиографичный роман, над которым Пастернак на протяжении десяти лет. Прототипом главной героини романа была его жена Зинаида Пастернак (Нейгауз). После появления в его жизни Ольги Ивинской, новой музы поэта, работа над книгой пошла намного быстрее.

Повествование романа начинается от начала века и заканчивается Великой Отечественной войной. Название книги по мере написания менялось. Сначала она называлась «Мальчики и девочки», затем «Свеча горела» и «Смерти нет».

Издание “Доктор Живаго”

За правдивый рассказ и свой собственный взгляд на события тех лет писатель был подвергнут жестокой травле, а «Доктор Живаго» не признан руководством страны. В Советском Союзе роман печатать не стали, но его по достоинству оценили за границей. Изданный в Италии в 1957 г. роман «Доктор Живаго» получил шквал восторженных отзывов читателей и стал настоящей сенсацией.

В 1958 г. Пастернаку присуждают Нобелевскую премию. Роман переводится на языки разных стран и распространяется по миру, издается в Германии, Великобритании и Голландии. Советские власти неоднократно предпринимали попытки изъять рукопись и запретить книгу, но она становилась все более популярной.

Признание писательского таланта мировым сообществом становится для него величайшей радостью и горем одновременно. Усиливается травля не только властью, но и коллегами. Обличительные митинги проводятся на заводах, в институтах, в творческих союзах и в других организациях. Составляются коллективные письма с требованием наказать провинившегося поэта.

Предлагали выслать его из страны, но поэт не представлял себя без Родины. Свои горькие переживания этого периода он выражает в стихотворении «Нобелевская премия» (1959 г.), также опубликованном за границей. Под давлением массовой кампании от награды он был вынужден отказаться, а за стих его чуть было не обвинили в измене Родине. Бориса Леонидовича исключают из Союза писателей СССР, но он остается в Литфонде, продолжает публиковаться и получать гонорары.

Стихотворения

В стихах раннего периода заметно влияние символизма. Для них характерны сложные рифмы, непонятные образы и сравнения. Во время войны его стиль резко меняется – стихи становятся легкими, понятными и простыми для чтения. Особенно это характерно для его коротких стихов, таких, как «Март», «Ветер», «Хмель», «Гамлет». Гениальность Пастернака в том, что даже его маленькие стихи содержат значимый философский смысл.

Произведение, написанное в 1956-ом, относится к позднему периоду его творчества, когда он жил и работал в Переделкино. Если первые его стихи были элегантными, то позже в них появляется социальная направленность.

Любимая тема поэта - единство человека и природы. «Июль» является примером чудесной пейзажной лирики, в котором он восхищается очарованием одного из самых прекрасных месяцев года.

В последний его сборник войдет стихотворение «Снег идет», написанное в 1957 году. Произведение состоит из двух частей: пейзажной зарисовки и философских размышлений о смысле жизни и ее быстротечности. Крылатой станет строчка «и дольше века длится день» из его стихотворения «Единственные дни» (1959), которое также вошло в последний сборник.

Личная жизнь

Биография Бориса Пастернака не может быть полной без описания его личной жизни. Поэт был женат дважды, первый раз - в молодости, второй раз - в зрелом возрасте. Была у него и третья любовь.

Все его женщины были музами, дарили счастье и были счастливы с ним. Его творческая, увлекающаяся натура, бьющие через край эмоции стали причиной непостоянства в личных отношениях. Он не опускался до измен, но быть верным одной единственной женщине не смог.

Борис Пастернак и Евгения Лурье с ребенком

Первая его жена Евгения Лурье была художницей. С ней он познакомился в 1921 г. и считал их встречу символичной. В этот период Пастернак заканчивает работу над повестью «Детство Люверс», героиня которой была воплощением образа молодой художницы. Героиню произведения также звали Евгения. Деликатность, нежность и утонченность удивительным образом сочетались в ней с целеустремленностью и самодостаточностью. Девушка становится его женой и музой.

Встреча с ней в душе поэта вызвала необычайный подъем. Борис был по-настоящему счастлив, у них родился первенец – сын Евгений. Сильное взаимное чувство в первые годы брака сглаживали трудности, но со временем нищета и тяжести жизни 20-х отразилась и на их семейном благополучии. Евгения стремилась реализоваться еще и как художник, поэтому часть семейных забот Пастернак взял на себя.

Отношения испортились, когда поэт начинает переписываться с , вызывая жгучую ревность жены, которая в расстроенных чувствах уезжает в Германию к родителям Пастернака. Позже она откажется от реализации своих творческих способностей и полностью посвятит себя семье. Но к этому времени у поэта появляется новая возлюбленная – Зинаида Нейгауз. Ей только 32, ему уже 40, у нее муж и двое детей.

Зинаида Нейгауз с детьми

Нейгауз – полная противоположность первой жене. Она хорошая хозяйка и без остатка посвящает себя семье. В ней не было утонченности, присущей первой жене, но он влюбился в нее с первого взгляда. Замужество и дети избранницы поэта не остановили, он хочет быть с ней, вопреки всему. Несмотря на расставание, Пастернак всегда помогал своей прежней семье, поддерживал с ними отношения.

Второй брак также был счастливым. Заботливая жена обеспечивала покой и комфортные условия для работы. Родился второй сын поэта - Леонид. Как и с первой женой, счастье длилось чуть больше десяти лет. Потом муж стал задерживаться в Переделкино и постепенно отдаляться от семьи. На фоне охлаждения семейных отношений в редакции журнала «Новый мир» он знакомится с новой музой и редактором журнала Ольгой Ивинской.

Борис не хотел оставлять жену, поэтому неоднократно пытается разорвать отношения с Ольгой. В 1949 году за связь с опальным поэтом Ивинскую арестовывают и отправляют на 5 лет в лагеря. На протяжении этих лет он помогает ее матери и детям – опекает и обеспечивает финансово.

Тяжелые испытания сказываются на его здоровье. В 1952 году он оказывается в больнице с инфарктом. После возвращения из лагерей Ольга работает у Пастернака неофициальным секретарем. Они не расстаются до конца его жизни.

Смерть

Травля со стороны коллег и общественности подкосила его здоровье. В апреле 1960 года у Пастернака развивается тяжелый недуг. Это была онкология с метастазами в желудке. В больнице возле его постели дежурит Зинаида.

Борис Пастернак в последние годы

В начале мая к нему приходит осознание, что болезнь неизлечима, и нужно готовиться к смерти. 30 мая 1960 года его не стало. Зинаида уйдет из жизни через 6 лет, причина смерти – та же, что и у Пастернака.

Могила Бориса Пастернака

На его похороны, несмотря на недоброжелательное отношение властей, пришло много народа. Среди них были , Наум Коржавин и другие. Его могила находится на кладбище в Переделкино. Вся семья похоронена там же. Автором памятника на месте захоронения Пастернака является скульптор Сарра Лебедева.

Произведения и книги

• «Близнец в тучах»
• «Детство Люверс»
• «Три главы из повести»
• «Охранная грамота»
• «Воздушные пути»
• «Второе рождение»
• «Грузинские лирики»
• «На ранних поездах»
• «Когда разгуляется»
• «Доктор Живаго»
• «Стихотворения и поэмы: В 2-х т»
• «Не я пишу стихи...»
• «Избранные сочинения»
• «Письма к родителям и сестрам»
• «Переписка Бориса Пастернака»
• «Земной простор»

Борис Пастернак родился 10 февраля 1890 года в Москве, в районе старых Тверских–Ямских улиц в небольшом доме, построенном после московского пожара в 1817 году. Сохранилось свидетельство в метрической книге за 1890 год в статье под номером 7: «У действительного студента Леонида Осиповича Пастернака и его жены Розы Исидоровны Кауфман, января 30-го в 12 часов ночи родился здесь, по Оружейному переулку, дом Веденеева, сын, которому дали имя - Борис».

Позже Борис Пастернак писал о своем детстве:

О, детство, ковш душевной глуби!
О, всех лесов абориген,
Корнями вросший в самолюбье,
Мой вдохновитель, мой регент!

Борис Пастернак с младенчества оказался на перекрёстке больших трудов русской и мировой культуры, немаловажная часть которых совершалась у него на глазах. Его отец был художником-академиком, а мама - выдающейся пианисткой. В доме Пастернаков бывали Толстой, Скрябин, Серов, Ге и другие известные люди своего времени. Из окна их кухни можно было наблюдать за работой скульптора Паоло Трубецкого. Квартира примыкала к мастерским, где замечательные педагоги обучали молодых художников, многие из которых составили потом славу русского искусства. Таким образом, Пастернак с детства был включён в атмосферу серьёзного творческого труда.

В сущности, Пастернак мог состояться не только как потенциальный музыкант или философ, но и как профессиональный живописец. Начиная с детских лет и до последних дней, он всегда видел мир в своей поэзии, лирической и традиционной прозе, в красках и линиях. Пастернак как бы не разлучался с мольбертом и палитрой, и мысленно смешивать краски для него было наибольшим удовольствием.

В четырёхлетнем возрасте Борис Пастернак вместе со всей семьёй переехал в казённую квартиру Училища живописи, ваяния и зодчества на Мясницкой улице против почтамта. О роли музыки в своей жизни, и в особенности Скрябина, с которым семья дружила в его отроческие годы, Пастернак писал: «Больше всего на свете я любил музыку, больше всех в ней – Скрябина. Музыкально лепетать я стал незадолго до первого с ним знакомства. К его возвращению из–за границы я был учеником композитора Гриэра. Мне оставалось ещё только пройти оркестровку. Говорили всякое, впрочем, важно лишь то, что, если бы говорили и противное, всё равно, жизни вне музыки я себе не представлял».

Раскат импровизаций нёс
Ночь, пламя, гром пожарных бочек,
Бульвар под ливне, стук колёс,
Жизнь улиц, участь одиночек.
Так ночью, при свечах, взамен
Былой наивности, нехитрой,
Свой сон записывал Шопен
На чёрной выпилке пюпитра.
Или, опередивши мир
На поколения четыре,
По крышам городских квартир
Грозой гремел полёт Валькирий.
Или консерваторский зал
При адском грохоте и треске
До слёз Чайковский потрясал
Судьбой Паола и Франчески.
(из стих. «Музыка»).

В квартире Пастернаков устраивались небольшие домашние концерты, участие в которых принимали Скрябин и Рахманинов. Пастернак называл началом своего сознательного детства ночное пробуждение от звуков фортепианного трио Чайковского, которое играли для Льва Толстого и его семьи. Это было 23 ноября 1894 года.

С братом Александром. 1898 год.

В 1901 году Пастернак поступил в Пятую Московскую гимназию, годы учения в которой совпали с упорными занятиями музыкой, приведшими его к мечте о композиторской деятельности. Другим толчком его внутреннего роста послужили звуки сочиняемой «Поэмы экстаза». Он услышал их в лесу и, как оказалось, недалеко от той дачи, в которой жили Скрябины. Знакомство Скрябиных и Пастернаков состоялось в 1903 году, когда семейство Пастернаков снимало дачу в Оболенском под Москвой. Лето, проведённое в Оболенском, было чревато двумя событиями, сказавшимися на всей последующей жизни Бориса Пастернака: встречей с музыкой Скрябина, в результате которой он стал мечтать о композиторской деятельности, а с другой стороны – несчастным случаем, сделавшим его хромым. Этот несчастный случай произошёл с тринадцатилетним Пастернаком летом 1903 года. Вот как описал его сам Пастернак: «В ту осень возвращение наше в город было задержано несчастным случаем со мной. Отец задумал картину «В ночное». На ней изображались девушки из села Бочарова, на закате верхом во весь опор гнавшие табун в болотистые луга под нашим холмом. Увязавшись однажды за ними, я на прыжке через широкий ручей свалился с разомчавшейся лошади и сломал себе ногу, сросшуюся с укорочением». В дальнейшем постоянным усилием воли Пастернак умел скрывать свою хромоту.

Сочинять музыку Борис начал с 13 лет. По выражению самого Пастернака «музыкально лепетать» он начал раньше, чем «лепетать литературно». Музыкальные сочинения Пастернака заслужили одобрение его кумира Скрябина. Ему предсказывалось композиторское будущее, но Пастернака удручало отсутствие у него абсолютного слуха. Он оставил музыку оправданно для себя, неожиданно и огорчительно для окружающих. Вместо музыки в его жизнь решительно входила поэзия.

Из-за травмы ноги Пастернак выбыл из участия в двух предстоящих мировых войнах и одной гражданской. Если учесть, что эти войны наряду с тремя революциями стали для пастернаковского поколения средоточием истории, то становится ясно, что сама судьба изначально поставила поэта в позицию созерцателя и предопределила глубинное своеобразие его исторического и художественного мышления. Не случайно он сам подчёркивал, что именно с «падения» начался его путь в творчество.

С отцом Леонидом Осиповичем, братом Александром и сестрами Лидией и Жозефиной. 1907 год.

В четырнадцать лет Пастернак все еще страстно увлекался музыкой, находился под сильным воздействием Скрябина. Борис Пастернак был в это время крайне застенчив, излишне целомудрен и в отношениях между полами боялся всего, что называл пошлостью. Это, вероятно, была обратная сторона просыпающейся мужественности и признак здорового естественного развития, через который проходят неиспорченные дети. Пастернак был знаком с Рильке, увлекался произведениями Белого и Пшибышевского, его вкусы в искусстве были самыми левыми, он отрицал всю классику, чем очень огорчал отца. Спортом Пастернак никогда не занимался, любил ходить, до болезни любил возиться на огороде, копал и ходил на охоту.

В 1908 году Пастернак окончил классическую гимназию и поступил учиться на философское отделение историко-филологического факультета Московского университета. Он окончил его в 1913 году. Кроме этого, ещё учась в гимназии, он за шесть лет изучил предметы композиторского факультета консерватории и готовился сдавать экзамены экстерном. Стихи Пастернак начал писать летом 1909 года, но первое время он не придавал им серьезного значения и свои занятия поэзией не выказывал. Впоследствии Пастернак писал про свои первые стихи: «В то время и много спустя я смотрел на свои стихотворные опыты как на несчастную слабость и ничего хорошего от них не ждал».

В 1908 году.

К 1912 году мама Бориса скопила деньги и предложила ему поехать за границу. Пастернак выбрал Марбург, где в те годы процветала знаменитая философская школа, во главе которой стоял Герман Коген. Пастернак поехал на летний семинар. Его занятия протекали успешно, и внешним признаком этого явилось приглашение прийти к знаменитому философу домой пообедать в кругу семьи и ближайших учеников. Но Пастернак на обед не пошёл и уехал на встречу со своей двоюродной сестрой, занимавшейся античной литературой. Тем самым он отказался от философской карьеры. На оставшиеся деньги он на две недели уехал в Италию. Внутренним основанием к этому изменению его планов, очевидно, послужило то, что он был совершенно чужд философской систематичности. И эта чуждость подготовила его внешне внезапный разрыв. Его тянуло к поэтическому восприятию действительности. Тем не менее, занятия философией не прошли для него даром, как и занятия музыкой. В его поэзии и прозе можно встретить постоянные попытки осмыслить эстетическое познание мира, своего рода теорию поэтического познания мира.

Леонид Пастернак, Борис Пастернак, Розалия Пастернак, Александр Пастернак, Берта Кауфман, Жозефина Пастернак и Лидия Пастернак.

С 1912 года Пастернак начал заниматься литературной деятельностью. Среди знакомых семьи Пастернака особую роль сыграл поэт Р.М.Рильке. Увлечение его творчеством формировало поэзию Пастернака. Огромное значение в его жизни имел Маяковский, неизменно ценивший Пастернака. Несмотря на расхождения и даже небольшие ссоры, Маяковский и Пастернак уважали друг друга и признавали каждый другого большим талантом. Но единомыслия между ними не было. И не потому, что один из них был эстетически и политически «левее» другого. Их недовольство друг другом имело причину более глубокого свойства. Каждый из них хотел, чтобы большой талант собрата безропотно восполнил его поэтическую неповторимость.

Борис Пастернак был интересным человеком во всех отношениях. Интересен он был и внешне и при разговоре. Речь его была неслыханно содержательна, и потому мысль его нередко кружила запутанными витиеватыми ходами с неожиданными ответвлениями. Собеседникам казалось, что он забыл, с чего начал, увлёкшись случайными частностями или попутными находками. Но все ненужные, казалось, объяснения, перескакивания, отступления вдруг обретали своё назначение, и в пространном ветвистом дереве рассуждения обнаруживалась внутренняя стройность, превращавшая плоскую схему ожидавшейся логики в живой объемный организм, существующий по своим не писаным законам.

Можно найти много общего между творчеством его отца – замечательного русского живописца Леонида Пастернака и собственным творческим путем Бориса Пастернака. Художник Леонид Пастернак запечатлевал мгновение: он рисовал повсюду – в концертах, в гостях, дома, на улице, - делая мгновенные зарисовки. Его рисунки как бы останавливали время, а портреты были живы до необычайности. В сущности, его старший сын Борис делал то же самое в поэзии – он создавал цепочку метафор, как бы останавливая и обозревая явление в его многообразии. Но многое передалось Борису и от матери: её полная самоотдача, способность жить только искусством. Английский философ Исайя Берлин рассказывал о Борисе Пастернаке: «У него смуглое, печальное, выразительное, очень породистое лицо, знакомое теперь по многим фотографиям и по рисункам его отца, говорил он медленно, не громким тенором, с постоянным – не то гуденьем, не то вибрированьем, которое люди при встрече с ним отмечали: каждый гласный тянулся, как в грустной лирической арии из опер Чайковского, но с большей напряжённостью и сосредоточенной силой».

В самом начале поэтического пути, в 1912 году, Пастернак нашёл для выражения своей поэзии очень ёмкие слова:

И, как в неслыханную веру,
Я в эту ночь перехожу,
Где тополь обветшало – серый
Завесил лунную межу.
Где труд как явленная тайна,
Где шепчет яблони прибой,
Где сад висит постройкой свайной
И держит небо пред собой.
(«Как бронзовой золой жаровень»).

Чтобы включиться в поэтическую жизнь Москвы, Пастернак вошёл в группу поэтов, которую возглавлял Юлиан Анисимов. Группа эта называлась «Лирика». Его первыми напечатанными стихами оказались те, что вошли в сборник «Лирика», изданный в 1913 году. Стихи эти не включались автором ни в одну из его книг и не перепечатывались при его жизни.

Мне снилась осень в полусвете стёкол,
Друзья и ты в их шутовской гурьбе,
И, как с небес добывший крови сокол,
Спускалось сердце на руку к тебе.
Но время шло, и старилось, и глохло,
И паволокой рамы серебря,
Заря из сада обдавала стёкла
Кровавыми слезами сентября.
Но время шло и старилось. И рыхлый,
Как лёд, трещал и таял кресел шёлк.
Вдруг, громкая, запнулась ты и стихла,
И сон, как отзвук колокола, смолк.
Я пробудился. Был, как осень, темен.
Рассвет, и ветер, удаляясь нёс,
Как за возом бегущий дождь соломин,
Гряду бегущих по небу берез.
(«Сон»)

В 1914 году вышел его самостоятельный сборник, названный Пастернаком «Близнец в тучах». Сборник не привлёк к себе особого внимания. Лишь Валерий Брюсов одобрительно о нём отозвался. Сам Пастернак говорил: «Я старался избегать романтического наигрыша, посторонней интересности. Мне не требовалось громыхать их с эстрады… Я не добивался отчетливой ритмики, плясовой и песенной, от действия которой почти без участия слов сами собой начинают двигаться ноги и руки. Моя постоянная забота обращена была на содержание. Моей постоянной мечтою было, чтобы само стихотворение нечто содержало, чтобы оно содержало «новую мысль или новую картину».

Стихи, написанные в те годы, частично были включены затем Пастернаком в цикл «Начальная пора» – цикл, которым обычно стали открываться его сборники стихотворений.

Я рос. Меня, как Ганимера,
Несли ненастья, сны несли.
Как крылья, отрастали беды
И отделяли от земли.
Я рос. И повечерий тканых
Меня фата обволокла.
Напутствуем вином в стаканах,
Игрой печального стекла…
(«Я рос. Меня, как Ганимера…»)

В 1917 году ещё до Октябрьской революции, вышла с цензурными изъятиями вторая книга стихов Пастернака, носившее название «Поверх барьеров». Эти книги составили первый период творчества Пастернака, период поиска своего поэтического лица. В то время Пастернак стремился к «материальной выразительности» в рамках «объективного тематизма», и это, прежде всего, осуществлялось в структуре образа. Поэтический образ соответствовал действительности, но соответствие это было особого свойства. Образ строился на ассоциативном сближении предметов, явлений и состояний. Он был конкретен в локальных пределах темы и одновременно передавал внутреннюю целостность жизни. Завершался ранний период стихотворением «Марбург».

…одних это всё ослепляло. Другим -
Той тьмою казалось, что глаз хоть выколи.
Копались цыплята в кустах георгин,
Сверчки и стрекозы, как чашки, тикали.
Плыла черепица, и полдень смотрел,
Не смаргивая, на ковш. А в Марбурге
Кто, громко свища, мастерил самострел,
Кто молча готовился к Троицкой ярмарке…

Можно сказать, не принижая ряда других, может быть, даже более совершенных по тому времени стихотворений, что именно в «Марбурге» Пастернак увидел жизнь по-новому и достиг зрелой оригинальности поэтической мысли. В 1922 году вышел сборник его стихов «Сестра моя – жизнь», написанный, главным образом, в 1917 году, в начале революционной поры. «Лето 1917 года» – таков был его подзаголовок. Эта книга принесла Пастернаку широкую известность и выдвинула его в число знаменитых русских поэтов послереволюционной поры. Сам Пастернак так писал об этом сборнике своих стихотворений: «Мне было совершенно безразлично, как называется сила, давшая книгу, потому что она была безмерно больше меня и поэтических концепций, которые меня окружали».

Летом 1917 года Пастернак «по личному поводу ездил и воочию наблюдал бурлящую Россию». Позже, в 1956 году, в рукописи под названием «Сестра моя – жизнь», предназначавшейся для очерка «Люди и положения», он вспоминал: «Прошло сорок лет. Из такой дали и давности уже не доносятся голоса из толп, днём и ночью совещавшихся на летних площадках под открытым небом, как на дневном вече. Но я и на таком расстоянии продолжаю видеть эти собрания, как беззвучные зрелища или как замёршие живые картины».

В 1920-е годы Пастернак ощутил тяготение к эпическим формам – точнее, к эпическим формам с лирическим, очень субъективным содержанием. История и собственная жизнь в прошлом становились для него главными темами его больших произведений. Устное и письменное слово было профессиональным орудием Пастернака, и даже в случайных репликах оно сверкало и искрилось. Бывало, оно давалось ему трудно, Пастернак мог долго мычать, экать и гудеть в поисках того единственного выражения, которое ему было нужно. Слушателям казалось, что они слышат, как со скрипом проворачивается в его голове туго идущий механизм оригинальной мысли, сопротивляющийся беззаконной, бездушной легкости штампа. Но чаще его старомосковские богатые модуляции были насыщены свободными, барскими интонациями. Говорил он громко и непринужденно, был хозяином своей речи, и она послушно повиновалась ему и всячески подражала. Как будто она поставила себе цель походить на своего хозяина, добиться единства с ним, и это ей прекрасно удалось. Они друг с другом сливались, стали неотличимо похожи и составляли одно целое.

Окружающих поражала безоглядная открытость и детская доверчивость Пастернака, при этом она была без тени наивности. В основе её лежала некая «презумпция порядочности». Чуть ли не любого незнакомца, с которым Пастернак шёл на контакт, он встречал с рыцарской старомодной учтивостью и доброжелательством. Если он обнаруживал в собеседнике интерес к себе и понимание, то щедро сам проявлял сердечность, одобрение и восхищение. Другой поражавшей окружавших людей чертой Пастернака была его скромность. Она проявлялась в его способности восхищаться людьми, находить поводы для одобрения и похвал, порой обескураживающих своей чрезмерностью.

Родители Пастернака и его сёстры в 1921 году покинули советскую Россию по личному ходатайству А.В.Луначарского и обосновались в Берлине. Началась активная переписка Пастернака с ними и русскими эмиграционными кругами вообще, в частности, с Мариной Цветаевой, а через неё - с Р.М.Рильке.

Всю жизнь, начиная с рождения и до последнего дня, рядом с Борисом Леонидовичем были женщины, которых он любил. Сначала - мать, потом - жёны. В 1922 году на Волхонке в доме 14 появилась молодая хозяйка, первая жена поэта - художница Евгения Владимировна Пастернак, урождённая Лурье. Первым стихотворением Пастернака о жене-художнице стали стихи «Ирпень». В нем с любовью был дан её портрет:

Художницы, робкой как сон, крутолобость,
С огромной улыбкой, улыбкой взахлёб,
Улыбкой широкой и круглой как глобус,
Художницы профиль, художницы лоб.

В этом эскизе портрета охвачена та милая, особенная привлекательность Евгении Владимировны, которая делала её схожей с итальянскими мадоннами Кватроченто. Она походила на прототип женских образов Боттичелли. Словесный портрет Евгении Владимировны давал литературовед и друг поэта Н.Н.Вильмонт в своих воспоминаниях: «Она была скорее – миловидна. Большой выпуклый лоб, легкий прищур и без того узких глаз, таинственная; таинственная, беспредметно манящая улыбка, которую при желании можно было назвать улыбкою Моны Лизы; кое-где проступившие, ещё бледно и малочисленно, веснушки, слабые руки, едва ли способные что-то делать. Мне нравилось, когда она молча лежала на тахте с открытой книгой и не глядя в неё, чему-то про себя улыбалась. Тут я неизменно вспоминал строфу Мюссе:

Она умерла. Но она не жила,
Только делала вид, что жила…
Из рук её выпала книга,
В которой она ничего не прочла.
Но к сожалению она не всегда молчала.

Евгения Владимировна произвела на Вильмонта не очень хорошее впечатление, и он сразу же подумал, что брак этот не будет прочен. И действительно, совместная жизнь Пастернака и Лурье продолжалась всего 7 лет, несмотря на доброту и терпение мужа. Дело в том, что Евгения Владимировна недооценивала значительность его как поэта, как личности исключительной, требующей к себе особого внимания, нуждающейся в заботе о близких. Она сама была талантливая портретистка и ей, очевидно, вовсе не хотелось пожертвовать естественным влечением к этому своему призванию, как это сделала когда-то в подобных обстоятельствах мать Бориса, выдающаяся пианистка Розалия, став женой большого художника Леонида Осиповича Пастернака. Евгения Владимировна не поставила интересы своего мужа-поэта «во главу угла» их общей жизни. Главное – не поставила внутренне, душевно. Собственное призвание оказалось сильнее, чем любовь и осознание долга. Они оба были людьми искусства, нуждались в заботе, освобождении от житейских тягот и оба страдали.

В 1922 году вышла программная книга поэта «Сестра моя - жизнь», большинство стихотворений которой были написаны ещё летом 1917 года. В следующем 1923 году в семье Пастернаков родился сын Евгений, и в этом же году был издан сборник «Темы и вариации». Роман в стихах «Спекторский» был издан в 1925 году, а также цикл «Высокая болезнь», поэмы «Девятьсот пятый год» и «Лейтенант Шмидт». В 1928 году Пастернак обратился к прозе. К 1930 году он закончил писать автобиографические заметки «Охранная грамота», где излагались его принципиальные взгляды на искусство и творчество.

В 1931 году.

В 1925 году Пастернак стал писать стихотворных роман – поэму «Спекторский», в значительной мере автобиографический. Им создавался стихотворный цикл «Высокая болезнь», поэмы «Девятьсот пятых год» и «Лейтенант Шмидт». В 1931 году Пастернак отправился на Кавказ и писал стихи, вошедшие в цикл «Волны», в которых нашли отражения его впечатления от Кавказа и Грузии.

Здесь будет всё: пережитое
И то, чем я ещё живу,
Мои стремленья и устои,
И виденное наяву.
Передо мною волны моря.
Их много. Им немыслим счёт
Их тьма. Они шумят в миноре.
Прибой, как вафли, их печёт.
(«Волны»).

Перерождение Пастернака было связано с впечатлениями от поездки на Урал летом 1932 года. Много позднее Пастернак вспоминал: «В начале тридцатых годов было такое движение среди писателей – стали ездить по колхозам, собирать материалы для книг о новой деревне. Я хотел быть со всеми и тоже отправился в такую поездку с мыслью написать книгу. То, что я там увидел, нельзя выразить никакими словами. Это было такое нечеловеческое, невообразимое горе, такое страшное бедствие, что оно… не укладывалось в границы сознания. Я заболел, целый год не мог спать».

Когда поэт вновь обрёл дар творческой речи, его стиль изменился неузнаваемо. Изменилось мировидение, ощущение жизни. Преобразился он сам. Новая книга называлась «На ранних поездах» – по стихотворению, написанному в январе 1941 года. Вот как и вот о чём писал теперь Пастернак:

В горячей духоте вагона
Я отдавался целиком
Порыву слабости врождённой
И всасанному с молоком
Сквозь прошлого перепитии
И годы войн и нищеты
Я молча узнавал России
Неповторимые черты.
Превозмогая обожанье,
Я наблюдал, боготворя,
Здесь были бабы, слобожане,
Учащиеся слесаря.

Эти стихи были свободны от всего «хаотического и нагромождённого», шедшего от эстетики модернизма.

На конец 1920-х и начало 1930-х годов приходился короткий период официального советского признания творчества Пастернака. Он принимал активное участие в деятельности Союза писателей СССР и в 1934 году выступил с речью на его первом съезде, на котором Николай Бухарин призывал официально назвать Пастернака лучшим поэтом Советского Союза. Его большой однотомник с 1933-го по 1936-й годы ежегодно переиздавался. В 1937 году издательство «Советский писатель» выпустило революционные поэмы Пастернака «Лейтенант Шмидт» и «1905». При оформлении книжки обращала на себя внимание форменная красная звезда на серой, словно шинель сотрудника НКВД, обложке.

В конце 1929 года в жизнь Бориса Леонидовича вошла другая женщина – Зинаида Николаевна Нейгауз. Когда он познакомился с Зинаидой Николаевной, она была замужем. Она тогда была очень хороша собой, и Борис Леонидович влюбился. Его влечение к ней было мучительным. Он ни о чём другом не мог думать, рвался к ней, боялся этих встреч, презирал себя и заставлял себя приходить на свидания. Эта страсть должна была сломить все препятствия, иначе все кончилось каким-нибудь несчастьем. Вспыхнувшее чувство между этими людьми летом 1930 года привело к распаду двух семей.

Не волнуйся, не плачь, не труди
Сил иссякших и сердца не мучай.
Ты жива, ты во мне, ты в груди,
Как опора, как друг и как случай.
Верой в будущее не боюсь
Показаться тебе краснобаем.
Мы не жизнь, не душевный союз, -
Обоюдный обман обрубаем.

Вскоре Борис Леонидович и Зинаида Николаевна стали мужем и женой. Когда они оказались вместе, у них не было крова над головой, негде было устроиться. По случаю им представил свою квартиру на Ямском Поле Пильняк. Большая любовь - всегда переворот, ломка всего, беспощадное обновление души и жизни. Но в то же время – уж такова диалектика большой любви – она не соглашается ставить себя вне нравственного закона: из уважения к своей чистоте. Купить свое счастье ценою несчастья другого, других для неё невыносимо. Жертвами этой самоистребительной диалектики были Борис Леонидович Пастернак и Зинаида Николаевна Нейгауз, жена человека, перед талантом которого она преклонялась, игру которого чтила, и была матерью его детей. Жертвой этой диалектики нравственного конфликта ощущал себя и Генрих Нейгауз, как человек, ставивший многое себе в вину, сознававший себя виноватым перед своей женой и перед другой женщиной, матерью его малолетней дочери. Никто из них не ощущал себя безвинным, но призванным великодушно собою жертвовать. Пастернак в «Охранной грамоте» написал об этой женщине: «Я знаю лицо, которое равно разит и режет и в горе, и в радости, и становится тем прекрасней, чем чаще застаешь его в положениях, в которых потухла бы другая красота. Взвивается ли эта женщина. Вверх, летит ли вниз головой, её пугающему обаянию ничего не делается, и ей нужно что бы то ни было на земле гораздо меньше, чем сама она нужна земле, потому что это сама женственность, грубым куском небьющейся гордости целиком вынутая из каменоломни творенья. И так как законы внешности всего сильнее определяют женский склад и характер, то жизнь и страсть такой женщины не зависят от освещения, и она не так боится огорчений...». Ничего лучшего, а главное, более возвышенно-точного нельзя было сказать о Зинаиде Николаевне.

Об отношении Пастернака к Нейгауз говорят письма, написанные им в 1930-е годы. Письмо от 18 июня 1931 года: «Ты настолько оказываешься совершеннее того большого, что я думая о тебе, что мне становится печально и страшно. Я начинаю думать, что счастье, которое кружит и подымает меня, предельно для меня, но для тебя ещё не окончательно полно. Что я не охватываю тебя, что как ни смертельно хороша ты в моём обожаньи, в действительности ты еще лучше…».

Они разлучались редко и вынужденно. Так это случилось во время войны, когда Зинаида Николаевна с младшими детьми провела долгие месяцы в истопольской эвакуации. Зинаида Николаевна бережно хранила письма Бориса Леонидовича. В своих воспоминаниях она рассказывала, как увозила их в эвакуацию: «В дорогу не разрешалось брать много вещей, но я захватила Лёнины валенки и шубу и завернула в неё Борины письма и рукописи 2-й части «Охранной грамоты». Они были очень мне дороги, и я боялась, что во время войны они пропадут. Благодаря этому письма и рукописи уцелели».

У них были очень интересные отношения. В отношении к жене на людях Борис Леонидович вел себя не как взрослый человек, зрелый муж, а скорее как избалованный мальчик. Она часто одёргивала его капризы быстрой фразой, произнесённой скороговоркой и не всегда понятной,– Зинаида Николаевна слегка шепелявила. Она была в его жизни – кроме матери – единственной женщиной, глубоко и верно его любившей, и это сходство в любви к нему матери и Зины прочно удерживало его в доме, в кругу семьи, где главенствовала, конечно, Зинаида Николаевна. Здесь ему всё, несмотря на одёргивания, позволялось и прощалось. Но любовь Зинаиды Николаевны, как и материнская, была лишена, какой бы то ни было корысти. По натуре своей человек страстный, Зинаида Николаевна умела «властвовать собою». Эти черты её характера полностью проявлялись в игре – от карт до маджонга,– её как партнёра в играх высоко ценил Маяковский, сам прирожденный игрок. Одергивания мужа происходили в те моменты, когда, по мнению Зинаиды Николаевны, Борис Леонидович вёл себя излишне азартно, настаивая на своём за общим дружеским столом.

Зинаида и Борис Пастернак.

В 1935 году Пастернак участвовал в работе проходившего в Париже Международного конгресса писателей в защиту мира, где с ним случился нервный срыв. Это была его последняя поездка за границу. В январе 1936 года Пастернак опубликовал два стихотворения, обращенные со словами восхищения к Иосифу Сталину, однако уже к середине 1936 года отношение властей к нему изменилось - его упрекали не только в «отрешённости от жизни», но и в «мировоззрении, не соответствующем эпохе», и безоговорочно требовали тематической и идейной перестройки. Это привело к первой длительной полосе отчуждения Пастернака от официальной литературы. По мере ослабевающего интереса к советской власти, стихи Пастернака приобретали более личный и трагический оттенок. К концу 1930-х годов он обратился к прозе и переводам, которые в 1940-х годах стали основным источником его заработка. В тот период Пастернаком были созданы ставшие классическими переводы многих трагедий Шекспирa, «Фауста» Гёте, «Марии Стюарт» Ф.Шиллера.

В 1935 году Пастернак заступился за мужа и сына Ахматовой, которые были освобождены из тюрьмы после писем Сталину Пастернака и Ахматовой. В 1937 году он проявил огромное гражданское мужество, отказавшись подписать письмо с одобрением расстрела Тухачевского, демонстративно посещал дом репрессированного Пильняка. 1942-й и 1943-й годы он провёл в эвакуации в Чистополе, при этом помогал деньгами многим людям, в том числе дочери Марины Цветаевой.

Борис Пастернак в 1943 году.

Рубеж 1940-х годов разделял два периода творческого пути Пастернака. Позднему Пастернаку была присуща классическая простота и ясность. Его стихи были одухотворены присутствием открывшегося поэту «огромного образа России». В 1943 году Пастернак совершил в бригаде писателей поездку на фронт, в армию, освободившую Орёл. Результатом поездки стали очерки «Освобождённый город» и «Поездка в армию», а также стихи «Смерть сапёра», «Преследование» и «Разведчики».

В неистовстве как бы молитвенном
От трупа бедного ребёнка
Летели мы по рвам и рытвинам
За душегубами вдогонку.
Тянулись тучи с промежутками,
И сами, грозные, как туча,
Мы с чёртовой и прибаутками
Давили гнёзда их гадючьи.
(«Преследование»).

Большое внимание Пастернак уделял любовной лирике. По словам Евтушенко послу Пушкина, пожалуй, никто так не чувствовал женщину, как Пастернак:

И так как с малых детских лет
Я ранен женской долей.
И след поэта только след
Её путей – не боле…
И оттого двоиться вся эта ночь в снегу,
И провести границы меж нас я не могу…
Простимся, бездне унижений
Бросающая вызов женщина!
Я – поле твоего сраженья.

Если есть такие прекрасные стихи, есть и женщины, которым эти стихи посвящены. И они были.

Любовь иных – тяжелый крест,
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Разгадке жизни равносилен.
Весною слышен шорох снов
И шелест новостей и истин.
Ты из семьи таких основ.
Твой смысл, как воздух, бескорыстен.
Легко проснуться и прозреть,
Словесный сор из сердца выпрясть
И жить, не засоряясь впредь.
Всё это – не большая хитрость.
(«Любить иных – тяжёлый крест»).

Так с большой любовью, нежностью и восхищением писал Борис Пастернак о своей жене Зинаиде Николаевне. Но так уж случилось, что в жизни Пастернака была и третья женщина. Её звали Ольга Всеволодовна Ивинская. Она родилась в 1912 году и была литературным переводчиком. Она – Лара из романа «Доктор Живаго», олицетворение жизнерадостности и самопожертвования. Она была посвящена в духовную жизнь и во все писательские дела поэта, но так и не стала его женой. В интервью английскому журналисту Пастернак сказал о Ивинской: «Она – мой большой друг. Она помогла мне при написании книги, в моей жизни… Она получила пять лет за дружбу со мной. В моей молодости не было одной, единственной Лары… Лара моей молодости – это общий опыт. Но Лара моей страсти вписана в моё сердце её кровью и её тюрьмой…».

Пастернак и Ивинская познакомились в 1946 году. Она была очень дорога и близка ему. Он боялся её потерять.

… Ты также сбрасываешь платье,
Как роща сбрасывает листья,
Когда ты падаешь в объятье
В халате с шёлковою кистью.
Ты – благо гибельного шага,
Когда житьё тошней недуга,
А корень красоты – отвага,
И это тянет нас друг к другу.
(«Осень»).

Ей тогда было 34 года, и она работала заведующей отделом начинающих авторов в «Новом мире». Тогда в 1946 году почти одновременно начался их роман и работа Пастернака над романом «Доктор Живаго». Одна из главных тем романа – судьба, её перекрёстки, и то, что должно случиться. Из письма Пастернака к Ольге Ивинской: «Олюша дорогая, моя золотая родная Олюша! Как я по тебе соскучился! Как грустно мне вообще по утрам той знакомою беспричинною грустью, которую я так хорошо знаю с детства! Струя свежего чистого воздуха, пахнущего весною, чириканье птиц за окном, голоса детей; и эта щемящая томящая грусть уже налицо. Отчего она? Что-то нужно понять, что-то сделать. Как странно, положение мое никогда не было так спорно и ненадежно. Будущее никогда не было так неясно. И почему-то никогда не был я так ясен и спокоен, точно ты и все мое и наши дома, и дети, и работы и здоровье обеспечены и им ничего не грозит, точно впереди ждет меня что-то очень хорошее. Никогда забота о доведении до конца каких-то мыслей, желание попасть домой и сосредоточиться не были так велики и не казались таким главным, никогда вера в то, что ничего не помешает удовлетворению этой потребности не было так твердо...».

Борис Пастернак и Ольга Ивинская.

Роман «Доктор Живаго», который расценивался его автором почти как итоговый, начинался задолго до того, как обрёл свою романную форму. Форму опережали идеи. Закончилась война, и появились новые надежды. Пастернаку захотелось сделать что-то большое и значительное – тогда и возникла мысль о романе. «Доктор Живаго» вовсе не роман, а род автобиографии самого Пастернака – автобиографии, в которой удивительным образом нет внешних фактов, совпадающих с реальной жизнью автора. Тем не менее, Пастернак как бы писал за другого о самом себе. Это была духовная автобиография Пастернака, сбивающая неопытного читателя с толку своим тяготением к лирической поэзии. Главный герой – врач Юрий Живаго умирал в 1929 году. После него оставались записки и среди других бумаг, написанные в молодые годы, отдельные стихи…, которые во всей совокупности составляли последнюю, заключительную главу романа.

Прощай, размах крыла расправленный,
Полёта вольное упорство,
И образ мира, в слове явленный,
И творчество, и чудотворство.

Этими строками заканчивается стихотворение «Август», написанное Пастернаком в 1953 году и вошедшее в текст «Доктора Живаго». Строки были прощанием с романом, работа над которым была завершена. Она продолжалась семь лет и «Доктор Живаго» стал выдающимся произведением, романом из революционной эпохи, написанным прямодушным, чистым и правдивым поэтом, полным христианского гуманизма, с возвышенным представлением о человеке.

В 1948 году.

Так вышло, что этот роман в прозе начал определять и судьбу Пастернака и Ивинской. Когда они встретились, в их жизни позади было много трагедий: самоубийство первого мужа Ивинской и смерть второго. Осиротевшие дети – Ира и Митя. А у Пастернака была семья, вторая жена и дети. Их счастье было вперемежку с мучительными объяснениями. Они не раз уходили друг от друга, чтобы больше не встретиться, но не встречаться не могли. В это время Борис Леонидович занимался переводами произведений Петефи, Гёте и Шекспира. В этих переводах Пастернака политики нашли политическую неблагонадёжность. 21 марта 1947 года в газете «Культура и жизнь» вышла статья Алексея Суркова «О поэзии Б.Пастернака». «Поэт – говорилось там – с нескрываемым восторгом отзывается о буржуазном временном правительстве… живёт в разладе с новой действительностью… с явным недоброжелательством и даже злобой отзывался о советской революции… прямая клевета на новую действительность».

Пастернак и Ивинская тогда испугались - обвинений было достаточно, чтобы объявить Пастернака «врагом народа» и уничтожить. 6 октября 1949 года Ивинскую вечером увезли на Лубянку. За что же посадили Ивинскую? Следователь по её делу А.С.Семёнов требовал написать содержание романа «Доктор Живаго» и остался недоволен: «Не то вы пишете, не то! Вам надо написать, что он является клеветой на советскую действительность. И не стройте из себя дурочку». У Ивинской впереди была отправка в лагерь, а у Пастернака – инфаркт… Пастернак писал Ренате Швейцер: «Её посадили из–за меня, как самого близкого мне человека по мнению секретных органов, чтобы на мучительных допросах от неё добиться достаточных показаний для моего судебного преследования. Её геройству и выдержке я обязан своей жизнью и тому, что меня в те годы не трогали…». Исайя Берлин писал позже о Пастернаке: «Пастернак любил всё русское и готов был простить своей родине все её недостатки – всё, за исключением варварского сталинского режима…».

До сих пор остаётся загадкой, почему же не посадили самого Пастернака. Он часто говорил и делал вещи, просто не мыслимые для того времени. Например, в самый разгар травли Зощенко Пастернак пришёл в редакцию журнала «Новый мир». Ему представили молодого переводчика – Шера. Пастернак вскричал: «Боже мой, этот молодой человек так похож на бедного Михаила Михайловича!» Все просто оторопели. Зощенко – «отщепенец», «мерзавец» (как его тогда называли многие), а тут с такой лаской и нежностью. Когда судьба Бухарина была уже предрешена, Пастернак написал ему поддерживающее письмо, в котором прямо сказал: «Я не верю в вашу вину». Пастернак мучился от того, что другие сидят, а он находится на свободе.

О, – в камне стихла, даже если ты капнула,
Утопленница, даже если – в пыли,
Ты бьешься, как билась княгиня Тараканова,
Когда февралём залило равелин.
О внедренная! Хлопоча об амнистии,
Кляня времена, как клянут сторожей,
Стучатся опавшие годы, как листья,
В садовую изгородь календарей.
(«Душа»).

Почему же Сталин не трогал Пастернака? Александр Гладков писал: «В 1955 году молодой прокурор Р., занимавшийся делом по реабилитации Мейерхольда был поражён, узнав, что Пастернак на свободе и не арестовывался по материалам «дела», лежавшего перед ним, а проходил соучастником некоей вымышленной диверсионной организации работников искусства, за создание которой погибли Мейерхольд и Бабель». Тогда ходили слухи, будто Сталин в последний момент отменил арест Пастернака, сказав: «Не трогайте этого небожителя…».

В 1955 году была закончена последняя глава романа «Доктор Живаго». Роман был отвезён в разные редакции, но никто не взялся его публиковать. В 1956 году романом заинтересовался итальянский издатель Фельтринелли и Борис Леонидович дал согласие на выход в свет романа в Италии. В ноябре 1957 году роман появился в Италии. Пастернак был счастлив. 24 октября 1958 года стало известно о присвоении Пастернаку Нобелевской премии, а 25 октября печать открыла прямо-таки военные действия против Бориса Леонидовича. В «Литературной газете» и других изданиях обвиняли его в предательстве, называли Иудой, отщепенцем, сорняком, лягушкой в болоте и ещё много кем… Его уговаривали отказаться от Нобелевской премии.

27 октября состоялось рассмотрение «дела Пастернака» в Союзе писателей. Стенограммы этого заседания не сохранилось, но сам Пастернак был на грани самоубийства. В какой-то из этих дней он приехал на дачу и сказал Ивинской: «Ты мне как-то говорила, что если принять 11 таблеток нембутала – это смертельно. У меня есть эти таблетки…» Ольга Всеволодовна бросилась за помощью к Федину, но он не помог, сказав: «Борис Леонидович вырыл такую пропасть между собой и нами, которую перейти нельзя». После этого Пастернак отправил телеграмму в Шведскую Академию: «В связи с тем, как было встречено присуждение мне Нобелевской премии в том обществе, к которому я принадлежу, я считаю необходимым отказаться от неё и прошу не принять это как обиду».

31 октября состоялось собрание ММССП, которое приняло решение обратиться к правительству с просьбой лишить Пастернака советского гражданства и выслать его из страны. Вечером этого же дня по радио передали письмо Бориса Леонидовича Пастернака Хрущёву: «Уважаемый Никита Сергеевич, я обращаюсь к Вам лично, ЦК КПСС и Советскому правительству. Из доклада т.Семичастного мне стало известно о том, что правительство «не чинило бы никаких препятствий моему выезду из СССР». Для меня это невозможно. Я связан с Россией рождением, жизнью, работой. Я не мыслю своей судьбы отдельно и вне её. Каковы бы ни были мои ошибки и заблуждения, я не мог себе представить, что окажусь в центре такой политической кампании, которую стали раздувать вокруг моего имени на Западе. Осознав это, я поставил в известность шведскую академию о своём добровольном отказе от Нобелевской премии. Выезд за пределы родины для меня равносильно смерти…».

В тот же день в Доме кино состоялось общее собрание московских писателей с целью одобрить постановление об исключении Пастернака из Союза писателей и решить вопрос о лишении его советского гражданства. Подборка цитат из писательских выступлений дает представление о том, в какой обстановке проходили это собрание.

«Народ не знал Пастернака как писателя… он узнал его как предателя… Есть хорошая русская пословица: «Собачьего нрава не изменишь». Мне кажется, что самое правильное – убраться Пастернаку из нашей страны поскорее».

«Я книгу не читал тогда и сейчас не читал. Но я не сомневаюсь, что наше мнение о поведении Пастернака, вероятно будет единодушным…»

«Он – ярчайший образец космополита в нашей среде. Не надо нам такого гражданина!»

Через несколько дней последовал звонок из ЦК. От Пастернака потребовали написать обращение к народу. Борис Леонидович его написал – сначала это было отнюдь не покаянное письмо. Потом над ним сильно потрудились, и получилась ложь и признание вины. Причем, подчёркнуто добровольное: «Никто ничего у меня не вынуждал, и это заявление я делаю со свободной душой, со светлой верой в общее и моё собственное будущее, с гордостью за время, в которое живу, и за людей, которые меня окружают…».

Увидев это «своё» письмо, Пастернак лишь рукой махнул и подписал. Слабость? Да. Но куда больше просто бесконечная душевная усталость. Когда отчаяние достигло предела, Пастернак написал стихотворение.

Я пропал, как зверь в загоне.
Где-то люди, воля, свет,
А за мною шум погони,
Мне наружу ходу нет.
Темный лес и берег пруда,
Ели сваленной бревно.
Пусть отрезан отовсюду.
Будь что будет, всё равно.
Что же сделал я за пакость,
Я убийца и злодей?
Я весь мир заставил плакать
Над красой земли моей.
Но и так, почти у гроба
Верю я, придет пора –
Силу подлости и злобы
Одолеет дух добра.
Всё тесней кольцо облавы,
И другому я виной:
Нет руки со мною правой,
Друга сердца нет со мной.
А с такой петлей у горла
Я б хотел ещё пока,
Чтобы слёзы мне утерла
Правая моя рука.
(«Нобелевская премия»)

Этим стихотворением Пастернак зачеркнул свое унижение и ответил за насильственное покаяние. Он снова стал самим собой. Две последние строфы стихотворения тоже были связаны с образом Ивинской. Тогда между ними произошёл временный разрыв, который они оба болезненно переживали. Эти события отразились на здоровье Пастернака. С 6-го на 7-е мая у него случился инфаркт, после чего к нему в дом переселилась литфондовский врач Анна Наумова. При больном установили круглосуточное дежурство сестёр, постоянно приезжали медицинские светила. Спустя девять дней все близкие Пастернака жили надеждой на счастливый исход болезни. Но возникли тревожные и непонятные явления – он стал харкать кровью. С каждым днём падал гемоглобин, появилась кровь и в испражнениях. Врачи сделали рентгенологическое исследование, в результате которого у Пастернака был обнаружен рак. Первоначальным очагом были лёгкие, затем пошли метастазы через кость, оказался поражён желудок. Жить Борису Леонидовичу оставалось недолго. Перед смертью он сказал Зинаиде Николаевне, что рад, что умирает, не может больше выносить людскую подлость и уходит непримиримый с жизнью. Всё время Борис Леонидович был в сознании, он переносил болезнь необычайно мужественно, и если стонал, то близкие знали, что он спит. В последние дни он отказался от пищи. 30 мая утром он сказал родным: «Ну что же, будем прощаться!?». Вечером ему сделали второе переливание крови, но у него горлом пошла кровь. В одиннадцатом часу он позвал сыновей, говорил им о том, как они должны жить, хотел, чтобы они больше сблизились, и просил не винить за то, что у него была вторая жизнь. Сыновья ушли, он очень устал от разговора. Потом Леонид говорил: «Может быть, этот разговор стоил папе жизни».

Пастернак попросил сестру не забыть утром пораньше открыть окно. Это были его последние слова. 30 мая 1960 года в 23:20 он скончался.

После смерти Бориса Леонидовича Зинаида Николаевна осталась без средств к существованию. Произведения Пастернака не издавались, пенсию, не смотря на настойчивые хлопоты её семьи и друзей, ей получить не удавалось. Советская власть отказалась предоставить ей пенсию, несмотря на ходатайства многих известных писателей. Сама Зинаида Николаевна обращалась с письмами о помощи к Федину и Тихонову, но и это не имело результата. Она умерла в 1966 году от той же болезни, что и муж. Ее сын Леонид Борисович умер в 1976 году в 38 лет (примерно в том же возрасте, что и Юрий Живаго). Старший сын, литературовед и биограф отца, Евгений Борисович скончался 31 июля 2012 года в Москве в возрасте 88 лет. Все они похоронены рядом с могилой Бориса Пастернака на Переделкинском кладбище.

Последняя любовь Пастернака Ольга Ивинская после смерти поэта по надуманному обвинению провела в заключении 4 года вплоть до 1964 года, потом на полученные по завещанию гонорары приобрела квартиру в доме около Савёловского вокзала, где жила до своей кончины 8 сентября 1995 года. Она также была похоронена на Переделкинском кладбище.

Судьба Пастернака стала одной из самых удивительных в нашей литературе – с трагическим и героическим оттенком. Он уцелел при Сталине, отказавшись подписать ходатайство писателей о казни целой группы правых коммунистов, высидел годы в одиночестве Переделкина, получил Нобелевскую премию, стал из-за «Доктора Живаго» знаменитым на весь мир, любил Родину, и при этом терпел нелепые наставления – как ему жить и творить. Только в 1987 году Союз писателей СССР признал нелепость надуманных, приписанных Пастернаку нравственных грехов, и отменил постыдное решение о его исключении из Союза Писателей СССР.

Если правда, что художник творит затем, чтобы люди полюбили его самого, а на это намекает строка, ставящая перед поэтом задачу «привлечь к себе любовь пространства», - то Пастернак не только в литературе, но и в жизни весь был таким творчеством.

Жизнь ведь это только миг,
Только растворенье
Нас самих во всех других
Как бы им в даренье.

Пастернак – явление чрезвычайное. Попытки обуздать его творческий порыв приводили лишь к потере для культуры. Превращать его в эталон и пример для подражания не было нужды – Пастернак был неповторим. Поэт Геннадий Айги рассказывал: «Борис Леонидович обладал гениальной способностью очаровываться – быть очарованным чем угодно и в любую минуту: падающим листом, встретившимся во время прогулки ребёнком (его до сих пор вспоминают «простые люди» в Переделкине: «Из писателей только Пастернак с нами здоровался»), хмурым дождём любым собеседником, как он сам говорил: «всем – всем» – жизнью, Вселенною, собственным поэтическим Миротворением».

О Борисе Пастернаке были сняты две телевизионные передачи из цикла «Больше, чем любовь».

Your browser does not support the video/audio tag.

В 2008 году о Борисе Пастернаке была снят документальный фильм «Сумрак ночи».

Your browser does not support the video/audio tag.

Текст подготовила Татьяна Халина

Использованные материалы:

1. Альфонов В. Поэзия Бориса Пастернака. Л., 1990.–368с. Айги Г. Венок Бориса Пастернака: Писатель о писателе // Дружба народов.–1993.–№12.–с.186 – 197.
2. Архангельский А.Н. У парадного подъезда. М., 1991. – 336с.
3. Бабаевский В. Пастернак и Сталин. // Звезда, –1992. – №9, – с. 192 – 200
4. Вильмонт Н.Н. О Борисе Пастернаке: Воспоминания и мысли. М., 1989. – 224с.
5. Берлин И. Встречи с русскими писателями в 1945 и 1956 годах. // Звезда. – 1990. – №2. – с.129 – 157
6. Зайцев Б. Этюды о Пастернаке // Октябрь. – 1990. – №1. –с.192 –198.
7. Казинцев А. Путь: К 100-летию со дня рождения Б. Пастернака. // Москва. – 1990. – №2 . – c.182 – 192
8. Ливанов В. Невыдуманный Борис Пастернак: Воспоминания и впечатления // Москва. – 1993. – №10. – с. 164 – 180
9. Ливанов В. Невыдуманный Борис Пастернак // Москва. – 1993. – №11. – с.170 – 192
10. Пастернак Е.В. Лето 1917 года. // Звезда. – 1990. – №2. – с.158 – 165
11. Пастернак Б.Л. Собрание сочинений в 5-ти томах, т.1, М., 1989. – 751с.
12. Пастернак Б.Л. Избранное. В 2-х томах, т.1. М., 1985, – 623с. С разных точек зрения: “Доктор Живаго” Б.Пастернака, М., 1990. – 288с

Формирование творческой личности Б. Пастернака - поэта, переводчика, прозаика происходило под влиянием живописи, музыки, философии. Сын художника Леонида Осиповича Пастернака и известной пианистки Розалии Кауфман, он с детских лет любил рисовать, профессионально занимался музыкой, мечтал о композиторской деятельности, написал три фортепьянных пьесы. В юности Б. Пастернак увлекался философией, в 1913 году окончил философское отделение историке - филологического факультета Московского университета. И хотя ни живопись, ни музыка, ни философия не стали в конечном итоге предметом его профессиональных занятий, они не ушли из его жизни, а, соединившись в новом качестве, определили своеобразие его поэтического стиля, особенности мировосприятия.

Первые стихи Б. Пастернака были опубликованы в 1913 году, но подлинную славу ему принес сборник "Сестра моя -жизиь" (1922). Поэзия "раннего" Пастернака - непростое чтение. Сложная ассоциативность мышления, музыкальность и метафоричность стиля рождают непривычные, причудливые образы. Поэтическая речь "раннего" Пастернака зачастую сбивчива, сумбурна. Она похожа на речь чем - то потрясенного, захлебывающегося от волнения человека. Его лирический герой как будто и не стремится непременно быть понятым, ему важнее выплеснуть переполняющие его чувства. В. одном из первых стихотворений Пастернака "Февраль" (1912), есть строчки, точно выражающие характер его ранней лирики: "И чем случайней, тем вернее / Слагаются стихи навзрыд". Лирический порыв, предельная эмоциональная напряженность чувств - вот, пожалуй, наиболее характерные черты, отличающие поэзию "раннего" Пастернака. Его лирическому герою присуще родственное отно­шение с окружающим миром. Восходы и закаты, снегопады и грозы он переживает как важнейшие события собственной жизни. В свою очередь и сама природа живет в его стихах человеческой жизнью: совершает поступки, страдает и радуется, влюбляется, смотрит на поэта, объясняется от его имени. Показательны в этом отношении такие стихи, как "Последождя", "Плачущий сад", "Душистоюветкоймашучи..." и многие другие.

В 30 - 50-е годы стиль Пастернака меняется. Поэт сознательно стремится к кристальной ясности и простоте. Однако, по его собственному выражению, это - "неслы­ханная простота", в которую впадают "как в ересь" ("Волны"). Она не предполагает общедоступности. Она неожиданна, антидогматична. В стихах Пастернака мир увиден как бы впервые, вне шаблонов и стереотипов. В результате привычное предстает под необычным углом зрения, повсед­невное обнаруживает свою значительность. Так, в стихотворении "Снег идет" в идущем за окном снеге поэту видится движение времени. А в стихотворении "Свадьба" обычная бытовая зарисовка ("Пересекши край двора, / Гости на гулянку / В дом невесты до утра / Перешли с тальянкой...") завершается глубоким философским выводом, в котором выражена идея памяти как залога бессмертия:

Жизнь ведь тоже только миг, Только растворенье Нас самих во всех других Как бы им в даренье.

Таким образом, простота стиля "позднего" Пастернака сочетается с глубиной философского содержания его про­изведений. Об этом свидетельствуют многие стихи из его поэтических сборников и циклов: "На ранних поездах" (1936 - 1944), "Стихотворения Юрия Живаго" (1946 - 1953), "Когда разгуляется" (1956 - 1959). Позднее творчество Б. Пастернака тесно связано с ранним. В его лирике 40-50-х годов те же поэтические темы, что и в поэзии 10-20-х: природа, любовь, искусство и призвание художника: в ней же понимание родственной связи человека с окружающим его миром природы, тот же восторг бытия. И все же неко­торые свойственные Пастернаку особенности мировосприятия в его позднем творчестве проступают более отчетливо. Окружающий мир осознается поэтом прежде всего как мир Божий. Этим объясняется наличие религиозных мотивов, сюжетов и образов во многих его стихах: "Гамлет", "Август", "Рождественская звезда", "Рассвет", "Гефсиманский сад", "В больнице" и др. С этим связано и то благоговение перед 14 н-7б 209

чудом жизни, ощущение сокровенной ценности всего живого, которое стольярко в его поздней лирике. Характерным примером тому может служить стихотворение "Когда разгу­ляется" (1956). В нем пейзажная зарисовка становится выражением философии жизни, размышлением о счастье существования, о чуде божественного присутствия в мире. "Простор земли" сравнивается поэтом с "внутренностью собора", а "зелень листьев" - с "живописью в цветном стекле", с "церковной росписью оконниц". Человек - часть прекрасного, овеянного тайной божьего мира, и сознание этого дает ему ощущение счастья:

Природа, мир, тайник вселенной, Я службу долгую твою, Объятый дрожью сокровенной, В слезах от счастья отстою.

В этом стихотворении проявилось присущее поэтическому стилю Пастернака сочетание лирической проникновенности и живописной конкретности, пластичности. Поэт будто живописует словом картину, с первых же строк намечая ее композицию ("Большое озеро как блюдо, / За ним - скоп - ленье облаков..."). Цветовая и световая палитры Пастернака красочны и многоцветны. "Белая груда" облаков, напоми­нающая горные ледники; проглядывающая "меж туч" синева неба; "зелень листьев"; разлитый по земле солнечный свет - все это призвано создать ощущение праздника природы и выразить счастье слияния с ней.

Религиозные мотивы пронизывают и многие произведения цикла "Стихотворения Юрия Живаго". Так, в "Рассвете" (1947) выражена идея значимости заветов Христа в жизни поэта. Она заключена уже в самом названии стихотворения. Вера в Бога позволяет человеку преодолеть мрак жизни и возродиться духовно ("Всю ночь читал я твой завет / И как от обморока ожил"). Наступивший в душе поэта рассвет пробуждает в нем любовь к людям, остроту ощущения своей слитности с миром: "Сомною люди без имен,/ Деревья, дети, домоседы, / Я ими всеми побежден / И только в том моя победа"". Подобно тому, как образы и сюжеты Евангелия строятся на соединении чуда и повседневности, так и в евангельских темах произведений Б. Пастернака, в том числе и в стихотворении "Рассвет", прозаичность деталей лишь подчеркивает высоки и духовны и смысл происходящего.

Творческая и гражданская позиции поэта определены в стихотворении "Гамлет" (1946), открывающем цикл "Сти­хотворения Юрия Живаго". Оно было написано вскоре после того, как Б. Пастернак перевел одноименную драму Шекспира. Трактовка образа Гамлета приобретает у него автобиографический смысл. Лирический герой стихотворения чувствует себя актером на сцене жизни среди всеобщего "сумрака ночи". В "Гамлете" выражена осознанная Пастер­наком неизбежность его нравственного противостояния власти лжи и мрака. Но решение это дается непросто: "Я один, все тонет в фарисействе. / Жизнь прожить- не поле перейти". Понимание Пастернаком призвания художника связано с христианской темой жертвы и самоотречения. Об этом свидетельствует включенная в текст стихотворения цитата из Евангелия ("Моление о чаше"). Христос, зная о приближении крестных мук своих и испытывая от этого смертельную тоску, пришел в Гефсиманский сад и обратился кгосподусмольбою: "АвваОтче 1...), пронесичашусиюмимо меня, но не чего Я хочу, а чего Ты". Пастернак почти дословно цитирует эти строки в "Гамлете": "Если только можно, Авва Отче, Чашу эту мимо пронеси". Его герой испытывает вполне понятное чувство страха перед жестокой судьбой и вместе с тем отчетливо сознает "неотвратимость конца пути". Цитата из Евангелия позволяет соотнести стихотворение "Гамлет" с "Гефсиманским садом", венчающим цикл. Они объединены общей темой долга и осуществления высокого предназначения, неотвратимости крестного пути как залога бессмертия. Долг поэта заключается в спасении мира искусством.

Видя предназначение поэта в служении высшему духов - ному началу, сознавая, что за свои деяния он несет ответ­ственность перед своей совестью и Богом, Пастернак в стихотворении "Ночь" (1956) называет поэта "вечности заложником", находящимся"^ времени в плену". Он срав­нивает его со звездой, с летчиком, парящим в ночном небе и оберегающем сон планеты, "как будто небосвод относится к предмету его ночных забот". Подобно ему и художник не должен предаваться сну: "Не спи, не спи, работай, / Не прерывай труда, / Не спи, борись с дремотой, / Как летчик, как звезда". В "Ночи " можно наблюдать такую характерную

особенность поэтической манеры Пастернака, как широкое использование просторечных выражений и устойчивых словосочетаний, которые часто на равных правах соседствуют с высокими космическими понятиями: "Идет без проволочек и тает ночь..." ; "Блуждают, сбившись в кучу, небесные тела... " и т.п. Поэзия, в представлении Пастернака, - эхо жизни, она "валяется в траве, под ногами, так что надо только нагнуться, чтобы ее увидеть и подобрать с земли". Поэтому в его стихах нет деления образов на поэтичсские и непоэтические, так же, как нет жесткой грани между живой жизнью и произведением искусства.

В стихотворении "Во всем мне хочется дойти до самой сути..." (1956) выражены столь свойственные Пастернаку открытость миру, чувство слитности с ним. Только при этом условии поэт может познать тайну жизни, дойти "во всем {..,1 до самой сути", "до основания, до корней, до сердцевины". Только при этом условии и может состояться "живое чудо" рождения искусства:

Я б разбивал стихи, как сад. Всей дрожью жилок Цвели бы липы в них подряд, Гуськом, в затылок.

В стихотворении "Быть знаменитым некрасиво..." (1956) Пастернак определяет цель творчества как " самоотдачу, а не шумиху, не успех". Поэтому художнику" быть знаменитым некрасиво", ибо знаменитым может быть только само творчество. Поэт должен "так жить, чтобы в конце концов / Привлечь к себе любовь пространства, / Услышать будущего зов". Суета, шумный успех у толпы - все это мнимые ценности. Тот, кто сознает себя "вечности заложником", чувствует ответственность прежде всего перед будущим. Он - открыватель новых дорог. Окунаясь в неизвестность, художник творит новые миры. При этом ему важно сохранить себя как личность и " ни единой долькой / Не отступаться от лица, / Но быть живым, живым и только, / Живым и только до конца".

Самым сокровенным произведением Б. Пастернака, в которое он вложил свое понимание важнейших жизнен­ных проблем, является "Доктор Живаго" (1956). К.А.Федин назвал этот роман "авгобиографией великого Пастсрака". Разумеется, эти слова не следует понимать буквально, в том смысле, что в "Докторе /Ки наго" нашли отражение конкрет­ные факты из жизни писателя. Роман о докторе Живаго - этодуховная автобиография Б. Пастернака. В письме к О. М. Фрейденберг от 13 октября 1946 года писатель так определил замысел своего произведения: "Я хочу дать исторический образ России за последнее сорокапятилетис, и в то же время (...] эта вещь будет выражением моих взглядов на искусство, на Евангелие, на жизнь человека в истории и на многое другое 1...1. Атмосфера вещи - мое христианство". Это "мое христианство" в коночном итоге определило не только "атмосферу вещи", но и составило суть, душу романа. Христианство понимается Пастернаком и его героями как апофеоз свободной личности: "кончилась власть количества (...]. Вожди и народы отошли в прошлое. Лич­ность, проповедь свободы пришли им на смену". Поэтому раздумья о судьбах человеческих соотносятся в романс прежде всего с понятиями "личность" и "свобода". В "Докторе Живаго" дан широкий охват исторических событий от начала XX столетия до 40-х годов, если иметь в виду и события эпилога романа. В центре внимания автора - революция, гражданская война и то, как они отразились в душах и судьбах людей.

Главный герой романа, врач и поэт Юрий Андреевич Живаго, вначале испытывает чувство восхищения револю­цией как "историческим чудом": она "ворвалась против воли, как слишком долго задержанный вздох. Каждый ожил. переродился, у всех превращения, перевороты. Можно было бы сказать: с каждым случилось но две революции, одна своя, личная, а другая общая". Революция понимается Юрием Живаго не как явление политическое, социальное, а как природная, космическая стихия. Ему представляется, что "социализм - это морс, в которое должны ручьями влиться все эти свои, отдельные революции, море жизни, море самобытности".

Для героя романа, а вместе сними для автора, история - это живой организм, которому недопустимо навязывать свою волю. Главная же беда послереволюционной эпохи заключалась в попытке загнать живую жизнь в заранее заготовленную схему. "Историческое чудо" превращалось в дьявольский эксперимент над людьми, в насилие, над личностью. Живаго неможет принять поэзию тех "вершителей" судеб революции, которые свою задачу видели в "переделке жизни". "Когда я слышу о переделке жизни, я теряю власть над собой и впадаю в отчаяние, - восклицает он. - Ма­териалом, веществом жизнь никогда не бывает. Она сама [...) непрерывно себя обновляющее, вечно себя перерабаты­вающее начало { .]". Жизненная позиция Юрия Живаго может показаться пассивной. Но именно в его нежелании принимать участие в кровавом деле выразился нравственный, достойный человека, истинно свободный жизненный выбор героя.

Своего рода антиподом Живаго в романе является Антипов-Стрельников, позиция которого по отношению к революции весьмаактивна. Сын железнодорожногорабочего, человек честный и благородный, он принимает решение "стать судьей между жизнью и коверкающими ее темными началами, выйти на ее защиту и отомстить за нее". Однако дорогу к прекрасному "завтра" он мостит жизнями и кровью людей, несогласных идти по начертанному им пути. Не зря в народе его прозвали Расстрельниковым. Вскоре Антипов и сам становится жертвой революции. Гонимый и пресле­дуемый пришедшими ему на смену "поборниками справед­ливости", он вынужден будет покончитьжизньсамоубийством.

Единственным островком духовности, позволяющим человеку в мире политических страстей и насилия остаться человеком, становится любовь. "Доктор Живаго" может быть прочитан как роман о любви, ибо именно с ней связано представление о смысле жизни и ее бессмертии. Любовь воспринимается писателем и его героями как "высший вид живой энергии". "Человек в других людях и есть душа человека", а коль это так, то смерти нет и жизнь вечна.

Судьба подарила Юрию Живаго встречу с.двумя женщинами - с Тоней Громеко и Ларой Антиповой, каждую из которых он любил по - своему. Тоня была ему близким другом, женой, матерью его детей. С Ларой же связаны поэзия любви и одновременно ее трагедия, сознание обреченности ее на земле. Любовь к Ларе подняла Живаго на невиданную высоту человеческого духа. Но она же и погубила.его. Разлука с ней была для Юрия Андреевича равносильна смерти. И хотя в последней части романа появляется еще и Марина, но Живаго уже не способен никого полюбить, ибо душа его растворилась в Ларе без остатка. Разлука с Ларой ведет героя к духовной смерти, а время, эпоха - к смерти физической.

В 1929 году Юрий Андреевич умирает от сердечного приступа, не выдержав духоты трамвая, в котором он ехал на службу. Этотбеспрестанноломающийся, набитый озлоб­ленными людьми трамвай воспринимается кяк метафори­ческий образ общества, в котором живому человеку нечем дышать. И в этом смысле смерть героя в романе законо­мерна. Его представления о жизни и ее ценностях не соответствовали новой исторической эпохе, вступающей в свои права. Компромисса между новой властью и подобным типом личности быть не могло. И все же финал романа светел. Важнейшая в религиозно-философской концепции Пастернака идея бессмертия позволяет рассеять мрак смерти и сумрак жизни. Жизнь Юрия Живаго продолжилась в его стихах, ибо "искусство, - как сказано в романе, - всегда [...] занято двумя вещами. Оно неотступно размышляет о смерти и неотступно творит этим жизнь".

Судьба романа "Доктор Живаго" драматична. Совре­менники восприняли его как пасквиль на революцию, как политическую исповедь автора, поэтому в публикации произ - ведения Б. Пастернаку было отказано. Однако роман прив - лек внимание зарубежных издателей, и уже в 195? году он был опубликован за границей, а через год Б. Пастернакубыла присуждена Нобелевская премия "за выдающиеся дости - жения в современной лирической поэзии и на традиционном поприще великой русской прозы". Присуждение этой между­народной премии было расценено у нас как политическая акция и повлекло за собой настоящую травлю писателя, В результате Б. Пастернак вынужден был отказаться от заслу­женной высокой награды. Переживания этих лет не про­шли для него бесследно. Пастернак тяжело заболел, и 30 мая 1960 года его не стало. Однако до конца своих дней он со­хранил веру в конечное торжество добра и справедливости. В созданном незадолго до смерти стихотворении "Нобелев­ская премия" (1959) он писал:

Но и так, почти у гроба Верю я, придет пора, Силу подлости и злобы Одолеет дух добра.

Время подтвердило правоту поэта. В 1988 году на родине Пастернака был, наконец, опубликован роман "Доктор Живаго", выдержавший с тех пор множество разных изданий. А в 1990 году сыну Бориса Леонидовича была вручена Нобелевская медаль отца.

1. Альфонсов В. Поэзия Бориса Пастернака. - Л., 1990. - 368 с.

2. Лихачев Д. С. Размышления над романом Б. А. Пастернака "Доктор Живаго" // Перечитывая заново: Лит. - критич. статьи. - Л., 1989. -С. 135-146.

3. Обсуждаем роман Бориса Пастернака "Доктор Живаго": [Подборка материалов] // Вопросы литературы. - 1988. - N 9.

4. Озеров Л. О Борисе Пастернаке. - М„ 1990. - 64 с.

5. Пастернак Е. Жизнь художника: К 100-летию со дня рождения Б. Пастернака // Литература в школе. - 1989. -N 6.- С. 3-19.

Жизнь и творчество Пастернака кратко изложены в этой статье.

Пастернак биография краткая

Русский писатель, один из крупнейших поэтов XX века, лауреат Нобелевской премии по литературе (1958).

Борис Леонидович Пастернак родился 10 февраля 1890 в Москве, в семье академика живописи Л. О. Пастернака. В доме часто собирались музыканты, художники, писатели, рос он в творческой атмосфере.

В 1903 году юноша упал с лошади и сломал ногу. Из-за этого Пастернак на всю жизнь остался хромым, хотя и скрывал как мог своё увечье.

Борис становится учеником Пятой Московской гимназии в 1905 году. Он продолжает заниматься музыкой и пробует писать произведения сам. Помимо этого будущий поэт занимается живописью.

В 1908 году Борис Леонидович становится студентом Московского университета. Он учится на философском отделении. Первые робкие стихотворные опыты пришлись на 1909 год, но тогда Пастернак не придавал им значения. После выпуска примкнул к «Мусагетам», затем к футуристическому объединению «Центрифуга». После революции лишь поддерживал связь с «ЛЕФом», однако сам больше ни в какие кружки не вступал.

Первый сборник выходит в 1916 году и называется «Поверх барьеров».

В 1921 году семья Бориса Леонидовича эмигрирует в Берлин. После этого поэт активно поддерживает связь со всеми покинувшими страну творческими деятелями. Год спустя он женится на Евгении Лурье. У них родился сын Евгений. Тогда же выходит книга стихов «Сестра моя – жизнь». В двадцатые годы вышел ещё ряд сборников, появляются первые опыты в прозе.

Следующее десятилетие посвящено работе над автобиографическими очерками «Охранная грамота». Именно в тридцатые годы Пастернак получает признание. В середине десятилетия появляется книга «Второе рождение», в которой Борис Леонидович пробует писать в духе советской эпохи.

В 1932 году разводится с Лурье и женится на Зинаиде Нейгауз. Спустя пять лет у пары рождается сын, названный в честь дедушки Леонидом.

Изначально отношение советской власти и в частности Иосифа Сталина к поэту было благосклонным. Пастернаку удалось добиться освобождения из тюрьмы Николая и Льва Гумилёвых (муж и сын Ахматовой). Он также отправляет вождю сборник стихотворений и посвящает ему два произведения.

Однако ближе к сороковым советская власть меняет своё расположение.

В сороковых годах переводит зарубежную классику – произведения Шекспира, Гёте и других. Этим и зарабатывает на жизнь.

Вершина творчества Пастернака – роман «Доктор Живаго» — создавался десять лет, с 1945 по 1955. Однако родина запретила печатать роман, поэтому «Доктор Живаго» был опубликован заграницей – в Италии в 1957 году. Это привело к осуждению писателя в СССР, исключению из Союза писателей и последующей травле.

1958 — Пастернак получил за «Доктора Живаго» Нобелевскую премию. Травля стала причиной нервного расстройства поэта, которое в итоге привело к раку лёгких и смерти. Борис Леонидович так и не успел дописать пьесу «Слепая красавица».

Умер Пастернак у себя дома, в постели, с которой уже давно не поднимался, в 1960 году, 30 мая .

Современники описывают Пастернака как человека скромного, по-детски доверчивого и наивного. Его отличала грамотная, правильно поставленная речь, богатая интересными оборотами и афоризмами.

Родился 29 января (10 февраля) 1890 года в Москве в семье художника и пианистки. У Бориса было 2 сестры и брат. В квартиру, где жила семья, приходили известные в то время деятели искусства, устраивались небольшие концерты, среди гостей были Лев Толстой , Сергей Рахманинов , Исаак Левитан .

В краткой биографии Пастернака именно это время можно назвать творческой точкой отсчета. В 1903 году он познакомился с семьей композитора Скрябина. С возраста 13 лет Пастернак начинает сочинять музыку. Однако, не имея абсолютного слуха, он оставил занятия музыкой спустя шесть лет обучения.

Образование

В 1909 году Борис окончил гимназию в Москве и поступил на историко-филологический факультет Московского университета на философское отделение. На скопленные матерью деньги Борис в 1912 уехал в Германию в Марбургский университет на летний семестр. Но охладев к философии, он бросает обучение и уезжает в Италию на несколько недель. Пастернак полностью отдается творчеству, которое стало делом всей его жизни. Вернувшись в Москву, Пастернак заканчивает обучение в университете в 1913 году.

Творческая жизнь

Первые стихи Пастернак написал в 1909 году, однако первое время он умалчивал о своем увлечении поэзией.

Для того, чтобы войти в московские литературные круги, Пастернак вступает в поэтическую группу «Лирика».

Самые первые сборники стихотворений – “Близнец в тучах”(1914), “Поверх барьеров”(1916). В 1922 вышла книга стихов “Сестра моя - жизнь”, которая сделала поэта известным. Именно ее Пастернак считает выражением своей творческой позиции. В это же время познакомился с Владимиром Маяковским , творчество которого повлияло на Пастернака.

В 1920-1927 году Пастернак был участником литературного объединения “ЛЕФ” (Маяковский, Асеев, О.Брик и др.) В эти годы поэт публикует сборник “Темы и вариации” (1923), начинает работать над романом в стихах “Спекторский” (1925), который можно считать отчасти автобиографическим.

В 1935 году Борис Пастернак пишет письма Иосифу Сталину , в которых он заступился за мужа и сына Анны Ахматовой .

Роман “Доктор Живаго” – вершина творчества Пастернака, как прозаика. Его он писал долгие 10 лет, завершив в 1955 году. Этот роман в 1958 году был опубликован за границей, Пастернак получил за него Нобелевскую премию. На родине же этот роман вызвал критику как со стороны власти, так и в литературных кругах. Пастернак был исключен из Союза писателей. Позже, в 1988 году роман был напечатан в журнале “Новый мир”. Роман завершают стихи главного героя, которые пронизаны нравственно-философским пафосом позиции автора.

Личная жизнь

В 1921 году семья Пастернака покинула Россию. Пастернак активно переписывается с ними, а также с другими русскими эмигрантами, среди которых была и Марина Цветаева .

Пастернак женится на художнице Евгении Лурье в 1922 году, с которой гостит у родителей в Германии в 1922-1923 годы. А 23 сентября 1923 года в у них рождается сын Евгений (умер в 2012 году).

Разорвав первый брак, в 1932 году Пастернак женится на Зинаиде Николаевне Нейгауз. С ней и ее сыном в 1931 году Пастернак ездил в Грузию. В 1938 году у них рождается общий сын Леонид (1938-1976). Зинаида умерла в 1966 году от рака.

В 1946 году Пастернак познакомился с Ольгой Ивинской (1912-1995), которой поэт посвящал многие стихи и считал своей “музой”.

Последние годы

В 1952 Пастернак пережил инфаркт, но, несмотря на это, он продолжал творить и развиваться. Борис Леонидович начал новый цикл своих стихотворений - «Когда разгуляется» (1956-1959) Это была последняя книга писателя. Неизлечимая болезнь – рак легкого, привела к смерти Пастернака 30 мая 1960 года. Поэт умер в Переделкино.

Хронологическая таблица

• Тонко подмечено, что быть поэтом – это не занятие, не увлечение и не профессия. Это не то что человек может добровольно избрать. Наоборот, поэзия – это судьба, которая сама выбирает. Так случилось и с Пастернаком. Он родился в творческой семье: пробовал себя в живописи, долго занимался музыкой, учился на философском факультете. Но в начале 1910-х годов Пастернак неожиданно бросает все свои увлечения и занятия, и уходит, можно сказать, в никуда – в поэзию.
• посмотреть все